Воспоминания об этой встрече сохранились лишь со стороны Лизы. Ей, конечно, хотелось, чтобы Блок увлёкся ею, чтобы он испытал те же чувства, какими наполнилась она сама. «Странное чувство. Уходя с Галерной, я оставила часть души там. Это не полудетская влюблённость. На сердце скорее материнская встревоженность и забота». Эти слова написаны уже взрослой «матроной», таким Елизавете Юрьевне в 1936 году, вероятно, казалось её девичье увлечение или… она хотела так думать. Но есть ещё один свидетель их встречи. Это… сам Блок. Через неделю Лиза получила синий конверт, в который были вложены стихи: «Когда вы стоите на моём пути…» Сегодня эти строчки известны даже школьнику, но тогда они страшно обидели адресата. И действительно, вчитайтесь в первую фразу. Что значит — девушка «стоит на пути» мужчины? Да и тон всего послания менторски-холодный, больше о себе, чем о той, которая послужила поводом для стихотворения. А чего стоит совет «И потому я хотел бы, // Чтобы вы влюбились в простого человека, // Который любит землю и небо // Больше, чем рифмованные и нерифмованные // Речи о земле и небе, // Право я буду рад за вас…» Согласитесь, есть на что обидеться девушке, которая далеко не созрела ещё для материнской опеки мужчины. Лиза, конечно, нафантазировала себе после встречи с Блоком романтическую историю, а оказалось, что её просто не любят, заинтересовались ею, как очередной поклонницей… И немудрёно — Блоку-то было всего двадцать шесть. Кто же в таком возрасте устоит против обожания юной красавицы? Словом, «сплетения душ» посреди несправедливости мира не получилось, и Лиза даёт себе зарок — никогда больше не встречаться с «предателем».
В 1910 году Лиза вышла замуж за Дмитрия Владимировича Кузьмина-Караваева, юриста, друга поэтов и декадентов разных мастей. Молодых людей сблизила не любовь и не страсть, о чём говорит их недолгая совместная биография, в которой не нашлось места теплу, обычным семейным радостям, детям. Их объединило увлечение модными поэтическими и философскими течениями, а главным образом, стремление к богемному образу жизни. Дмитрия Владимировича принимали в самых рафинированных, эстетствующих домах Петербурга, он-то и ввёл свою жену в круг выдающихся представителей «серебряного века». Однажды во время дружеской встречи в знаменитой «Башне» Вячеслава Иванова муж, желая порадовать Лизу, предложил ей познакомиться с четой Блоков. Юная жена решительно отказалась, чем удивила Дмитрия Владимировича. Последний, по-видимому, не отличался особенной чуткостью и настоял на своём. Блок узнал Лизу. Для нашей героини начался самый смутный период жизни. Теперь она виделась со своим «богом» почти каждый день: общие застолья, развлечения, споры о поэзии, общие знакомые, которые как бы соединяли их, но «не хватало только одного и единственно нужного моста». Неразделённая любовь становилась тем мучительнее для Лизы, чем чаще они встречались. У Блока — законная жена, у Лизы — муж, их встречи всегда проходили на публике. Душевные страдания Лизы усугубились ещё и тем, что её первый сборник стихов решительно не понравился любимому. Он не захотел щадить несчастную женщину, сказал, что её поэзия откровенно подражательная и грешит профессиональной беспомощностью. Лиза снова обиделась и бежала из Петербурга. Бежала от непонимания единственного любимого человека, от той предреволюционной, предкатастрофической истомы, которая овладевала столицей, бежала от постылого мужа в своё имение, в Анапу. Она словно задумала последовать совету Блока, данному ей тогда, в далёкой юности — обратиться лицом к земным радостям и заботам. Здесь, на море, среди трудов на виноградниках (Елизавета Юрьевна занялась виноделием, и весьма деятельно) она даже как будто влюбилась в простого человека и даже родила дочку, которую назвала экзотически Гаяной, что означало — «земля». Но никакие даже совершенно новые впечатления материнства не в силах оказались заглушить в Лизе болезненное чувство к Блоку. Её письма к поэту напоминают исступлённый вопль души — клятвы в вечной любви. «…Мне хорошо думать, что нет в жизни ничего, что бы могло удалить или изменить для меня Вас. Вы знаете, я бы не могла и Гаяну свою любить, если бы не знала, что Вы вечны для меня». «Только одного хочу: Вы должны вспомнить, когда это будет нужно, обо мне; прямо взаймы взять мою душу. Ведь я же всё время, всё время около Вас. Не знаю, как сказать это ясно; когда я носила мою дочь, я её меньше чувствовала, чем Вас в моём духе».
Другие биографии:
