Задолго до Бобби Фишера, Бориса Спасского, Сэмюэла Решевского, Савелия Тартаковера, Акибы Рубинштейна и Эмануила Ласкера величайшим и первым чемпионом мира по шахматам стал вспыльчивый и неприветливый еврей Вильгельм Стейниц. Ласкер, возможно, остается самым удачливым шахматистом всех времен, Тартаковер – одним из величайших учителей шахмат, а Фишер – человеком, сделавшим шахматы всемирным увлечением. Стейниц же был первым шахматистом, признанным чемпионом мира, основоположником принципов современных шахмат и первым, кто придал этой игре поистине международное звучание.
Он родился в Праге, еще мальчиком изучал Талмуд и на третьем десятке переехал в Вену. Забросив занятия математикой, Стейниц играл в шахматы где только мог. Приехав в качестве представителя Австрии на английский шахматный турнир 1862 г., он остался в Лондоне, зарабатывая на жизнь шахматами. В 1866 г. Стейниц встретился в матче с великим Адольфом Андерсеном – мастером так называемого остро отточенного стиля и благородным романтиком. Стейниц победил в восьми партиях против шести Андерсена. Поскольку Андерсен считался лучшим в целом свете шахматистом, Стейниц провозгласил себя чемпионом мира. Он постоянно давал понять, кто он такой. Утверждая, что удерживал свой титул на протяжении двадцати восьми лет, Стейниц посвятил большую часть этого периода совершенствованию новых идей, возобновил участие в турнирах, но воздерживался от матчей на звание чемпиона, пока не был уверен в отточенности своей техники.
Его соперниками до Ласкера были Цукерторт и Михаил Чигорин. Последний широко известен как основатель русской школы шахматной игры и почитается до сих пор. Родившийся в Риге и говоривший на немецком языке Иоганн Цукерторт был человеком высокой культуры, профессиональным музыкантом и лингвистом. Оба соперника коренным образом отличались от Стейница. Он был самым неприязненным человеком в истории шахмат. Любая тривиальность приводила в ярость великого Стейница. Коллеги просто терпеть его не могли.
Хотя Стейниц, казалось, наслаждался своим отвратительным характером, он все же взял за правило «играть с доской», а не с противником. Шахматы были для него абстрактной наукой. Чувства и мотивы противника, утверждал Стейниц, не имеют значения. Важно прежде всего то, что происходит на шахматной доске.
