В течение тринадцати лет Адриенна была лучшей исполнительницей героинь Расина. Конечно, она не могла не ощущать и не понимать исключительной близости Расина именно ее дарованию. «Федра» и «Ифигения», «Митридат» и «Баязет», «Андромаха» и «Береника» — вот трагедии, где Адриенна выступала чаще всего. Кроме Расина в ее репертуаре достойное место занимал Корнель: помимо «Полиевкта», где она оставалась неподражаемой Паулиной, Адриенна играла и в других не сходящих со сцены трагедиях Корнеля — в «Сиде», «Цинне», «Горации», «Родогуне», «Никомеде».
Зрителей поражала убежденность актрисы, что действие, в котором она участвует, есть изображение жизненной правды. Публику восхищало умение «входить в роль», изображать переживания так, чтобы они становились органическими и полноценными. В начале XVIII века психологическая правдивость казалась дерзновенным новаторством, которое потрясало и восхищало всех, кто был способен его понять и оценить. Еще одной особенностью игры Адриенны, которую тоже отмечали почти все, была способность отзываться на слова партнера и собеседника, когда ответ на них еще не зазвучал, но уже существует, уже дается актрисой, уже угадывается и понимается зрителем.
Адриенну Лекуврер считают до некоторой степени реформатором театрального костюма. Например, изображая Елизавету Английскую в трагедии Тома Корнеля «Граф Эссекс», она вышла на сцену в придворном туалете и с синей лентой ордена Подвязки, а для роли Корнелии из трагедии старшего Корнеля «Смерть Помпея» облачилась вопреки всем обычаям в траурное черное платье и распустила волосы.
Комедиограф и театральный критик д'Эгбер писал об игре Лекуврер: «Едва появляясь на сцене, она была уже захвачена своей ролью. Но при этом полностью владела и своим сердцем и чувствами. Без малейшей натуги переходила она от бурного порыва к ясному спокойствию, от нежности к ярости, от внезапного испуга к притворству. На лице ее последовательно сменялись выражения спокойствия, смущения, покорности, гордости, подавленности, угрозы, гнева, сострадания. И публика сразу же заражалась всеми этими чувствами, не пытаясь сопротивляться, удивлялась ее удивлением, страшилась, жаловалась и трепетала вместе с нею. Зрители плакали еще до того, как она начинала проливать слезы. Ибо в ней не было ничего, что не казалось бы реально существующим… Но свое страстное чувство она всегда согласовывала с общим характером действия, никогда не забывала одного ради другого, и в самых исступленных порывах оставалась благородной: ее Федра предавалась гневу и любовной страсти, ни на один миг не теряя царственного величия…»
Лекуврер повезло и в том, что она обрела партнера, равного ей по таланту и разделявшего ее взгляды: в 1721 году в театр вернулся знаменитый артист и необыкновенный человек Мишель Барон. Но самым верным и постоянным другом Адриенны Лекуврер стал молодой Вольтер. Адриенна была всего на два года его старше. Вольтер в письме, написанном через год после смерти Лекуврер, называет себя «человеком, который был поклонником ее таланта, ее другом и возлюбленным».
В 1721 году Вольтер заболел ветряной оспой — по тем временам это была довольно серьезная болезнь. Адриенна ухаживала за ним, не считаясь с опасностью заразиться. В театре они часто работали вместе, деля успех и неудачу.
Лекуврер пользовалась успехом в высшем свете. Своим положением она была обязана исключительно себе. Она много читала, причем не только романы и стихи, но и книги по истории. Адриенна не славилась острословием и ироническим блеском речей, но ее суждениям всегда хватало своеобразия, меткости и глубины. Ее отличали душевная чуткость, такт, искренность и, простота.
Другие биографии:
